Филип Фармер - Пир потаенный [ Пир потаенный. Повелитель деревьев]
Я никогда ничего не делал по принуждению. С другой стороны, я был бы лишь счастлив освободиться, наконец, от обязанностей, лежащих на мне, как на владельце плантаций Грандритов и как на Верховном Вожде бандили. Я мог бы бежать тогда из этой перенаселенной деревни, из непрекращающегося шума, царившего там постоянно, от беспрестанных перебранок ее жителей, мелочных и лукавых.
Когда-то на всей этой территории обитала горстка мелких кланов, которым хватало места, чтобы свободно и в свое удовольствие передвигаться по ней в любом направлении, проводя время в охоте за бесчисленными стадами животных, тогда как теперь..
Когда на меня давят, я становлюсь упрямым. И я остался. Моя жена только что уехала в Англию, чтобы заняться там торговлей, нанести визит друзьям в Лондоне и навестить наше старое родовое гнездо Грандритов в районе Озер. Так что я мог не беспокоиться по ее поводу. Мне следовало бы больше беспокоиться о себе самом. И судя по всему, сейчас наступила для этого самая пора.
Для Забу было недостаточно знать, что я просто мертв. Ему было необходимо утолить свою ненависть на этом несчастном животном, вся вина которого состояла лишь в том, что оно принадлежало мне. В данный момент я был бессилен чем-либо помочь моей собаке. Тем не менее я бесшумно выскользнул из моего убежища и спрятался за большой кучей разбитого кирпича и гравия. Я не хотел рисковать быть запертым в ловушке, если трое мужчин, решивших обшарить ночью мой бункер, все-таки примутся за задуманное. Я мог не бояться выдать себя белым цветом своей кожи, так как с головы до ног был покрыт высохшей грязью и пылью.
Кроме того, в руке у меня был мой верный нож.
По прошествии некоторого времени какой-то офицер проложил себе дорогу через кружок зрителей и резким движением оторвал Забу от собаки. Тот выпрямился и, споткнувшись, отшатнулся в сторону. Когда он повернулся ко мне, свет пламени костра позволил мне увидеть, что вся его нижняя часть живота и гениталии были в крови. Поскольку входное отверстие животного было слишком узким для него, негодяй расширил его с помощью своего ножа.
Офицер прокричал Забу что-то на диалекте его племени, потом повторил это же на суахили, прежде чем вытащить револьвер из кобуры. Я подумал было, что он собирается пристрелить Забу, но, вместо этого, офицер повернулся, приставил дуло своего оружия к голове моей собаки и выстрелил. Эста дернулась всем телом в последний раз и замерла.
Забу, видимо, уверенный, что теперь офицер пристрелит и его, поднял руки в умоляющем жесте. Офицер был из племени ажикуйюс, которые ненавидели всех бандили.
Поняв, что офицер не собирается убивать его, Забу разразился громким смехом, взял бутылку из рук одного из зрителей и удалился развязной походкой. Офицер только плюнул ему вслед. Я не знаю, что им двигало, когда он вмешался в это грязное дело: чувство сострадания к несчастному животному или желание увидеть страх в глазах одного из бандили.
Я ждал. Я был голоден и умирал от жажды, но было бы глупо с моей стороны пытаться сейчас пробраться через толпу при ярком свете пылающих костров. Если бы мне удалось выбраться из освещенной зоны, я мог бы сойти издалека за одного из них. По росту я значительно превосхожу большинство мужчин этих племен, но среди них есть несколько экземпляров в метр девяносто, приблизительно моего роста. К тому же я был заляпан грязью настолько, что в темноте вполне мог сойти за одного из них. Но пока что все пути возможного бегства были перекрыты.
Я не сводил глаз с Забу. Ах, как я его ненавидел! Через какое-то время, будто попав под гипноз моего взгляда, он неуверенным шагом направился в мою сторону. Он шел, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос. Пропустив его мимо себя, я вскочил на ноги и свалил одним ударом по затылку. Потом я оттащил его тело за кучу камней. Никто ничего не заметил. Все собравшиеся смотрели в этот момент на группу молодых бандили, которые танцевали вокруг трупа моей собаки, потрясая в воздухе кольями.
Глава III
Когда Забу пришел в себя, он лежал вытянувшись на спине. Я закрыл ему рот одной рукой, а другой прижал к его горлу острие моего ножа. При виде меня его глаза полезли из орбит, будто кипящая вода, готовая выплеснуться наружу. Все тело его охватила дрожь. Он издал звук, напоминающий свист уходящего газа и выпустил длинную струю жидкого кала. Его смердящее дыхание было отравлено запахом страха, смешавшегося с запахом украденного у меня виски. От окровавленного низа его живота несло не менее омерзительной смесью ужаса и агонии, которую пришлось испытать моей собаке, и испарений его спермы.
— Расскажи мне, что здесь произошло, Забу, — сказал я. — Если откажешься, я немедленно убью тебя, ты меня знаешь.
Он был на все согласен, лишь бы отсрочить свою смерть хоть на несколько минут. Его дед и отец скорее бы умерли, чем сообщили врагу какие-нибудь сведения. Глаза его бешено вращались в орбитах, будто он искал взглядом в воздухе что-то, за что мог бы ухватиться и выскользнуть из-под угрожающего кончика моего ножа.
Наверняка он думал, что я давно уже мертв и что теперь мой дух явился и требует у него ответа за предательство.
В свое время я помог Забу устроиться сначала в лицей, а затем послал учиться в университет. Он добровольно отрекся от всякой веры в загробную жизнь и в каких-то фантомов и был теперь, что называется, образованным человеком.
И все-таки он верил. Нет, подсознание в итоге почти всегда оказывается сильнее, оно как мина, которая взрывается в самый неожиданный момент.
Забу рассказал мне, что кенийская армия окружила деревню при помощи нескольких молодых бандили. В последний момент старики соседней деревни пронюхали про то, что что-то готовится против меня. Им приказали держать язык за зубами, пригрозив смертью. И все же трос из них пытались предупредить меня. Среди них был и Паболи, «воин-бросающий копье», родной дед Забу. Они убили всех троих.
Странное дело, но говоря о смерти своего деда, Забу вдруг разрыдался. Угрызения?
Чтобы незаметнее приблизиться к деревне, военные разделились на три отряда, подошедших к селению с трех сторон. Они оставили свободным лишь путь на запад, так как знали, что я отправился на охоту в этом направлении. Как только я вернулся, они спокойно замкнули кольцо.
За ночь, с тысячами предосторожностей, солдаты почти на руках доставили в деревню пушку и шесть пулеметов 50-го калибра. Они оставили грузовики вдали от деревни, в саванне, чтобы избежать всякого шума. Ребята из племени предупредили офицеров, что слухи, касающиеся моих необычайных слуховых и обонятельных способностей вовсе не преувеличение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});